она не слышит понимаешь... она ни одного моего слова не слышит... элементарно когда я говорю почему он не дает тебе ни копейки? она отвечает у него маленькая зарплата все уходит на квартиру на кредит какой то и там еще на что то... но вот как показывает жизнь еще на билеты для любовниц.. он ей выдает на неделю 50 лир из этих 50 лир еще продуктами затаривается его сестра. у меня в голове вообще не укладывается как она не понимает то!!!! что это не нормально! я решила это написать сюда чтоб девочки кто вот так слепо своим туркам ( да не важно кому мужикам в общем) следует понимали что из этого получится
Marika, прочитав первое сообщение с принрскрином переписки, почему-то подумала именно про эту вашу подругу. она у вас реально как персонаж анекдота... ей судьба столько уже знаков давала, а она как баран ( только не обижайтесь) прется в эти ворота...видимо скучно ей жилось до ее "муженька" и денег много зарабатывает, чтобы так их разбазаривать... ладно 20летняя девчонка влюбилась без жизненного опыта, а тут все-таки дама с опытом и так глаза закрыты, как у слепого котенка... Все начинается с мыслей, создайте счастье в своей голове, и оно обязательно станет реальностью
Isoveli, нет какие обиды... я сама уже и смеялась над ней и даже в каких то случаях злорадствовала... но так - по доброму , если можно это совместить... из серии - я же говорила! а ты не послушала! вот и получай! онакак человек очень хорошая, она очень хорошая подруга, она на самом деле очень человек такой открытый.. но почему она действительно как баран в этом своем замужестве я никак не пойму...
Девчонки надо от турецких мужчин трактат психологический написать. Как наших девочек (только не разводить, а психологически в себя влюблять) Недаром же эта женщина в него втюхалась и вторая тоже...
И полно таких. И мной мой тоже хорошо манипулировать умеет( просто у меня денег на квартиры и параходы нет) но всем чем может манипулирует. ислам, к нему приехать, как одеться, как себя вести и т.д никого бы другого не слушала а этот умеет. Написать трактат и сделать курсы для русских мужчин. глядишь и туризм в турцию бы снизился
это с сарказмом лучше пожалеть о том что сделала , а не о том на что не решилась
Вот еще одна история про любовь и замужество с турком из просторов интернета.
История неудачного замужества с турком. Часть 1
Здравствуйте, читательницы сайта! Хочу поделиться своей историей отношений с турком, которые зашли настолько далеко, что, боюсь, мне придется обратиться к психологу.
Краткая предыстория
Мне почти 30. Я очень долго жила за границей, первый мой муж был немцем. После 5 лет брака я вернулась на родину и подала на развод. Я прекрасно знала язык и культуру, но в отношениях с немцем мне не хватало чувственности. Я устала от его жадности, холодности и эгоизма. Вернувшись домой, я устроилась на работу, мне не хотелось никаких серьезных отношений. Разместив анкету на сайте знакомств, я развлекалась и искала ни к чему не обязывающие отношения.
Вскоре я познакомилась с Д. — турком, приехавшим к нам по контракту работать. Решили встретиться. Лето, кафе, прогулки по городу… Сразу он не произвел на меня неизгладимое впечатление, но зацепил. Не похож на типичного турка, светлоглазый, стильный, образованный. Учился на инженера в Киеве, поэтому знает русский. Первое свидание закончилось страстным поцелуем и я, кажется, поплыла. Начались встречи, на первых парах нечастые, поскольку он каждый день работал на объекте. Я поддерживала отношения и с бывшим мужем, и с бывшим бойфрендом из Испании, с которым у меня был роман еще до брака. В конце концов, я никому ничего не должна, тем более через пару недель после знакомства.
Вскоре турок стал проявлять, как я только сейчас понимаю, типичные черты нрава своих земляков. Вечные беспричинные обиды (не написала, как он, 350 СМС в день, не отчиталась, что пошла в туалет и вернулась), надутые губки, упреки и подозрения. «У меня к тебе серьезные намерения», — говорил он, — «Я волнуюсь за тебя» и т.д. Мне такое поведение было в диковинку. Пока он дулся, я, думая, что мы расстались, крутила интрижки с другими кавалерами. Потом он объявлялся, и все начиналось вновь.
Начало зависимости
Первый «звоночек» прозвенел, когда Д. залез с подозрениями в мой мобильный. К тому моменту мы были знакомы от силы 2 месяца. В одном из мессенджеров он увидел переписку с бывшим мужем и тем самым испанцем. Оценив «конкуренцию» по фоткам профилей, его величество падишах обиделся и сказал, что уходит. Все доводы о том, что с бывшим мужем я связана юридически (ведь признать наш развод на территории Германии не такая простая вещь), его не впечатлили. «Ты со мной играешь», — гордо сказал он…..В общем, так прошли первые полгода нашего знакомства.
Я была, как под гипнозом, я старалась ему угодить, а он все больше мною манипулировал. Постепенно я перестала общаться со всеми: и с бывшим мужем, и с испанцем, и даже с подругами… Я даже удалилась из всех соц.сетей. В мою привычку вошло удаление просмотренных страниц в мобильном телефоне и блокирование «бывших» в мессенджерах, все, дабы не разгневать ранимого турка, ведь вымолить прощение у него требовало колоссального душевного терпения и времени.
Мама била тревогу. Она была категорически против моих отношений с мусульманином. Кстати, небольшое отступление, Д. был так называемым алевитом. Т.е. религиозным меньшинством в Турции, якобы очень демократичным, по сравнению с суннитами.
В периоды великодушия Д. был превосходным ухажером, он делал сюрпризы, дарил цветы, оставлял любовные записки под подушкой или в кармане моей куртки. Он казался полной противоположностью холодного немца, требовавшего после развода «всех потраченных на меня в браке денег». Вообще мне очень нравилось, что в быту он был очень аккуратный, и готовить умел, и по дому всегда руками мог все сделать.
Работодатель Д. снимал для него и его коллеги квартиру. Где-то через год после знакомства его коллега закончил работу и уехал к себе на родину. Д. предложил мне переехать к нему, но говорил о скором окончании контракта и необходимости возвращения в Турцию. У меня была хорошая работа, он начал уговаривать меня уволиться, ведь я теперь не одна, «у тебя есть я», «хочешь работай, хочешь дома сиди», предлагал он. «Я заканчиваю проект и мы поедем ко мне, в Турцию, знакомиться с родителями», говорил он.
У меня как раз тоже истекал контракт, и я, получив отказ в отпуске, решила не продлять его. Поездка в Турцию планировалась максимум на месяц. «Я поработаю в головном офисе и нас, как правило, в течение нескольких недель отправляют на новый проект за границу, я буду соглашаться на русскоязычные страны», — обещал он. Он начал «готовить меня к Турции»: покупал мне новую одежду, попросил выбросить вещи, которые на его взгляд «мне не идут». Нет, паранджу он мне не заказывал, а вот чересчур короткие платья и обтягивающие шортики отправились в мусорку. Вместо этого я должна была быть «леди»: джинсы и балетки, никаких полупрозрачных кофточек, никаких торчащих шлеек лифчика и т.п.
Перед отъездом я решила перестраховаться и представить Д. своим родственникам. Папе (они с мамой разведены), бабушке и дедушке. Мама к тому моменту уже была с ним знакома, и, как я писала раньше, против него конкретно ничего не имела, но не одобряла мой выбор по причине его национальности и вероисповедания. Папа, бабушка и дедушка были настроены более дружелюбно. В их присутствии он вел себя очень интеллигентно и внимательно. Притащил им сумку с фруктами, торт. «Хороший парень, не пьет, не курит», — говорил папа, — «такого у нам еще попробуй найди». «Наверное, со стороны виднее», — думала я. На всякий случай я сделала себе валютную карточку и положила на нее деньги на обратный билет. Так, через 2 месяца после увольнения с работы мы отправились в Стамбул.
В Стамбуле
Он проинструктировал меня заранее, попросив поприветствовать родственников обнимашками и поцелуями, и предупредил, что будет сестра, которая училась с ним вместе и владеет русским. В аэропорту нас встретили, мать сразу смерила меня испепеляющим взглядом. Сестра и отец были более или менее вежливыми. Сестра, зная русский, начала со мной болтать. Она приехала погостить на 2 недельки к родителям, поскольку сама с мужем работает за рубежом. Родители казались европеизированными, мама без платка, в брюках, с распущенными волосами, сестра в коротком летнем платье.
В их доме меня поселили в отдельной комнате, поскольку сожительство до брака у них недопустимо. И начался ад…. Я должна была, как женщина, постоянно помогать его матери готовить, накрывать на стол, убирать, стирать, развешивать белье и бесконечно подносить чаи бесчисленным родственникам. При этом я ни слова по-турецки не знаю. Через пару недель я так устала от их образа жизни, что банальным образом мечтала выспаться хотя бы один раз.
Из развлечений у них был поход в торговый центр или гости. А, забыла, еще на пляж… Ни музеев, ни театров, ни выставок они не посещали (думаю, никогда вообще), в их доме я не видела НИ ОДНОЙ КНИГИ. Зато гигантских размеров телевизор. Центром маминого внимания был ее сынуля Д. Она бегала за ним, пытаясь укусить великовозрастного «малыша» за попку, восторженно тискала и буськала, накрывала его одеялом, бегала за ним с теплой курткой, дабы «ребенок» не простудился. «Kurban olsun annem“ (дословно что-то вроде „Я принесу себя в жертву ради тебя“), кричала она ему каждые 5 минут. Я такого «чуда» еще не видела.
Д., конечно, сам не разделял страсти своих родственников, но в тоже время кормил меня «завтраками», что скоро его родители со мной познакомятся поближе, успокоятся, и мы, во-первых, сможем уйти в его собственную квартиру, а во-вторых, вообще скоро уедем на новый проект за границу, поэтому надо потерпеть. Так прошли 2 месяца. Я уже лезла на стенку, мне было некомфортно. Я чувствовала себя, как пятое колесо в телеге. Он неоднократно заводил разговор с родителями о желании переехать в его квартиру в другом районе. А они, в свою очередь, кормили его обещаниями нанять уборщицу для чистки запылившейся квартиры и даже предлагали освободить одну из квартир над ними (у них частный дом, квартиры в котором они сдают). Меня такой вариант не устраивал, поскольку я понимала, что жизнь вверху не ограничит родительский контроль над жизнью драгоценного сынули.
Через 30 дней после въезда в страну закончился срок безвизового режима. Но, поскольку он работал и не занимался моими документами, уже прошли 40 дней и мне необходимо было выехать и въехать обратно, заплатив в аэропорту кругленький штраф. Д.не отпустил меня на родину, он взял пару дней отпуска и забронировал билеты в Грузию. «Ты, конечно, можешь слетать на один день домой, или в Москву, в тот же день туда и обратно, но я с ума сойду без тебя», — говорил он. Так мы слетали в Грузию, а по приезду сдали документы на продление визы.
Он, кстати, попросил меня скрыть факт моего замужества. Так, перед отъездом в Турцию я поменяла паспорт на девичью фамилию. «Если мои родители это узнают, то никогда тебя не примут», — сказал он — «…Я не хочу, чтобы об этом когда-то узнали наши дети». По его наставлению я уничтожила дома все свадебные фотографии от первого брака, почистила архив своих фотографий и удалила всех бывших кавалеров. Он зомбировал меня фразами: «Я буду для тебя всем, и папой, и мамой, и мужем. У нас не должно быть секретов. Нужно поддерживать друг друга, жизнь очень короткая. Человека очень легко потерять. Я с тобой, ты теперь сильная».
… А потом этот человек как-то взял и ударил меня. Причем случилось это в доме его родителей, когда они были в соседней комнате. Небольшая ремарка: меня никогда не бил ни один из моих мужчин. С его слов, он не выдержал, поскольку я его спровоцировала своими словами.
На праздники мы захотели навестить его дядю в Анталии, а родители предлагали поездку на машине в Измир. Учитывая перенасыщенность общения с родителями, я хотела быть вдвоем. Придя с работы, Д. велел мне собирать чемоданы в Анталию. На кухне он сообщил своей матери о поездке. Она обижделась. И я это заметила. Меня это уже утомило. Стремление его родителей жить и участвовать в жизни 30-летнего сына не оставляло ни сантиметра для его личного пространства. В моей комнате он сказал мне собирать чемоданы. Я объяснила, что из-за реакции его мамы не буду этого делать и высказала недовольства по сему поводу, а также, что бесконечно устала от всей ситуации.
Не помню, какая фраза конкретно вывела его из себя, но он швырнул чемодан, а затем толкнул меня, я разозлилась, сказала, какое он, простите, говно. Потом я упала на пол, а он бил ногами по моей голове. Я рыдала, прикрывая голову руками. А он твердил, чтобы я убиралась. Шум услышала мать, начала звать его и стучать в дверь, он кричал ей «уйди». Я сказала ему, что немедленно хочу домой. Придя в себя, он сказал, что ненавидит, когда ему перечат. Если он сказал собирать чемоданы, я должна была это сделать. А с тем, что говорят родители, он разобрался бы сам. А за оскорбления в его адрес вот я и получила. Потом он оставил меня в комнате и вышел к уже истерично кричавшей за дверью матери. Позже он сказал мне, что мать подумала, что я хочу уехать, а он меня не отпускает. «Отпусти эту женщину, что ты с ней, как тряпка, разговариваешь, что ты там мямлишь», сделала она выводы. На что он сказал, что я якобы защищала их, не хотела уезжать, чтобы их не обидеть и уговаривала его. Естественно, никуда домой он меня не отпустил. Выпустив таким паскудным образом свою злость, он замял со мной конфликт. На следующий день мы уехали на 2 дня в Анталию.
В целом, Д. уверял меня в том, что родители меня «любят». Мне так не казалось. Да, мама была дружелюбна, но это не более чем восточная вежливость. А его отец вообще был жутким хамом от природы. И не только по отношению ко мне. Он мог, например, не поздороваться, или вообще ходить с таким злющим лицом, что хотелось застрелиться. «Если бы мой папа тебя не принимал, он бы вообще с тобой не разговаривал», — успокаивал меня Д. Да, у него случались приступы «нежности», и он мог пошутить со мной на ломаном английском, но «любовью» это не назовешь. Да и кто я им? Чужой человек. Зато я в присутствии его родителей не могла сидеть нога на ногу, поскольку у них это неуважительно, видите ли.
Коронацией родительской «любви и безграничной толерантности», по словам Д., стал тот факт, что в конце они разрешили нам… о, боже, спать в одной кроватке по ночам!!. Какая честь. Но, не тут-то было, это была совсем не честь, а скорее наоборот, как я поняла позже.
Сумасшедшая семейка
Вернувшись, я увидела, что его мама освобождает место в шкафу, чтобы он и я смогли разложить все вещи, которые уже 2 месяца лежали в чемоданах. Так я поняла, что ни о каком переезде мы мечтать не можем. Совершенно спокойно я разложила с ней вещи. А вечером сообщила об этом Д. Тут он сам разозлился и за ужином высказал родителям, что они считают его дебилом и не уважают его желаний. Начался такой шквал агрессии со стороны его отца, что я была в шоке. Отец, указывая на меня, что-то кричал, я не выдержала и начала плакать. Как выяснилось потом, они не принимали нежелание Д. жить с ними, ведь ему же все можно, даже спать со мной в одной комнате. «Иди отсюда, и ее забирай отсюда», — сказал ему отец. Мы встали из-за стола и пошли собирать чемоданы. Мне хотелось провалиться сквозь землю. Д. сказал, что из гордости не пойдет в свою квартиру, которая оказалась не его, а его матери, и начал искать гостиницу в интернете. В это время его родители собрались и уехали из дома. Пока мы собирали чемоданы и искали такси, родители все таки вернулись. Мать умоляла его не уходить. Я сидела и рыдала в комнате. Потом его отец подошел ко мне и сказал мне по-английски: «Ты здесь просто гость. Друзья, да, но по поводу женитьбы я против. Я своего сына хорошо знаю». «Это Ваше мнение», — ответила я.
Мы загрузили чемоданы в такси, его мать голосила «нет» и пыталась даже остановить такси. Мне казалось, что это происходит не со мной. Мне хотелось просто исчезнуть. В такси мать бомбила Д. на мобильный. Он не отвечал. Потом она прислала ему фото отца, у которого изо рта и носа текла кровь. «Нам надо вернуться», — сказал мне Д. Отца, у которого поднялось давление, пришлось отвезти в больницу. Там я стояла в стороне. Когда его привезли домой, мы взяли чемоданы и уехали в гостиницу. Перед уходом мать всунула ему ключи от «его квартиры». В гостинице мы прожили несколько дней. А потом он решил все же пойти в квартиру, ведь там не нужно платить аренду, есть вся мебель и посуда, которые он приобрел для квартиры, поэтому и считал ее своей.
Отдельное проживание
Я была готова сама одна помыть всю квартиру, лишь бы только отдельно жить от его родителей. Так и получилось, мы переехали, и я постепенно приводила жилье в порядок. Он ходил на работу. Шли недели. Родители ему не звонили, он им тоже. Мне стало легче. Но время уходило, а новых предложений по работе за границей у него не было. В то же время, я до сих пор не получила визу. Он говорил, что звонил куда-то, но ему сказали, что иностранцев в городе много и процедура займет не один месяц.
Потом выяснилось, что у его работодателя крупные проблемы, и его сокращают. Ни о каких проектах не могло идти и речи. Он уволился и начал искать работу в других компаниях, строящих объекты за границей. Я предложила ему вернуться ко мне на родину. «У тебя же есть контакты, ты же говорил, что в любой момент можешь сюда вернуться», — говорила ему я. В ответ я услышала кучу отговорок: одна фирма не платит вовремя, и мало, другая ему не отвечает и т.д. Я начала нервничать, мама спрашивала зачем я там сижу, без работы, без визы, как в гареме. На мои просьбы отпустить меня домой хотя бы на время, чтобы вещи теплые взять, родственников поведать, он включал, как я называю, drama queen. Он обижался, плакал, мог не есть часами и даже театрально падал в обморок или изображал сердечный приступ. Мне становилось его жалко, я чувствовала себя виноватой… Иногда его методы манипулирования сменялись на психологическое давление. Он мог заставить меня собрать чемодан, грозив отвезти меня в аэропорт, а потом, дойдя до двери, остановить меня. «Не уходи, я тебя не отпущу», говорил мне он. А когда я в порыве гнева пыталась позвонить маме и сказать ей забронировать мне электронный билет, он отключал интернет и забирал мой мобильный.
Он умудрился перетащить на свою сторону мою маму! Он уже приучил меня к тому, чтобы не рассказывать все ей. «Ведь она только волноваться будет», говорил он мне. В Скайпе во время совместных бесед он жаловался ей со слезами на глазах на меня: как он старается, как он меня терпит, как ему тяжело, какая я эгоистка. И мама ему верила. «Не дави на него», говорила она мне. Методом удержания являлись отговорки о том, что не готова виза и меня не выпустят. Я давила на то, чтобы ускорить процесс, ведь я не могу до бесконечности пребывать в чужой стране. В конце концов, он поехал со мной в миграционную службу, где выяснилось, что документы до сих не рассматривались, поскольку мы не предоставили им письменное подтверждение соседей, что я действительно проживаю по указанному адресу. Таких требований не было даже у миграционной службы Германии при выдаче мне ПМЖ. Вопрос был решен, соседи подписали и примерно через месяц я получила визу, как раз к моменту его увольнения. Я вздохнула с облегчением.
Примирение со старшим падишахом
С мамой Д. помирился достаточно быстро. Она сказала ему, что отец на него очень обижен, и сын ДОЛЖЕН попросить у него прощения. За что? За желание в 30 лет жить самостоятельно? Я предложила ему поехать одному, я не хотела присутствовать при их семейных разборках. «Нет, ты должна быть со мной», — сказал Д. Мне очень не хотелось туда ехать, ведь меня оттуда практически выгнали. Я чувствовала себя униженно. Во время нашего первого визита к родителям после ссоры в доме были какие-то гости. Наши попытки поздороваться с отцом он проигнорировал. Д. рассказал мне, что такое поведение для его отца нередко. Так, когда в свое время Д. решил жить один в «своей» квартире, его отец 2 месяца с ним не разговаривал.
Тут у нас добавились конфликты, поскольку Д. вновь захотел регулярно ездить к родителям. Причем не один, а всегда в моем сопровождении. Как часто? Как минимум, каждые выходные. А у меня, после конфликта с его отцом, желание с ним общаться, честно говоря, отсутствовало. Так мы и жили. Работу он найти не мог. Когда он еще работал, я сидела дома, смотрела фильмы по интернету. Выйти или поехать куда-то самостоятельно я не могла без знаний турецкого. В районе, где мы жили, не было ничего кроме жилых домов, небольших лавочек с хлебом, кебабом и фруктами. Также недалеко пешком можно было сходить в торговый центр, как я уже говорила, одно из любимых турецких «достопримечательностей».
Периодически у меня не выдерживала психика, и я просила его отпустить меня домой. Перед Новым годом ко мне решила приехать на недельку мама, которая, призналась мне позже, почуяла неладное по моей тоске в глазах в Скайпе. Он был согласен, лишь бы не отпускать меня домой. В присутствии мамы он вел себя, как образцовый зять. Возил по достопримечательностям, дома молчал, когда мы смотрели с ней «Давай поженимся». В целом, все было хорошо. В один день мы даже заехали к его родителям. Мама привезла им подарки. Я видела, как некомфортно ей в их доме. Я понимала почему. Отец Д., с присущим ему хамством, даже не посмотрел на преподнесенный ему мамой подарок. Через час-два мы уехали. В аэропорту, провожая маму, мне так хотелось, чтобы она меня забрала с собой… Просто так, без вещей, как есть…. Д. пообещал нам в самое ближайшее время прилететь.
В новогоднюю ночь я плакала, несмотря на то, что он купил елку, и мы украсили квартиру. Мне хотелось домой, салатов с майонезом, шампанского и мандаринов. Он пытался меня развеселить. Мне казалось, что я уже никогда не вернусь домой…
К тому моменту я уже в сумме была 5 месяцев в Турции.
После Нового года у меня случился очередной «приступ». Я хотела быть на юбилее моей мамы в конце января, она также просила Д. либо приехать вдвоем, либо отпустить меня одну. Его все это только злило. Он не понимал, что для меня это было важно. Его интересовали его проблемы.
Мои настойчивые просьбы продолжались. Дома я оставила свою собаку, за которой работающей маме приходилось ухаживать, о чем я ему неоднократно говорила. Обвинив мою маму в эгоизме и нежелании смотреть за животным, он сказал, что заказал билеты, но только, чтобы забрать пса. Причем даты поездки он со мной не согласовал, это были жалкие 9 дней в феврале. «Это было спец.предложение авиалиний к 14 февраля», — ответил мне Д., — «я хотел сделать тебе сюприз». Честно говоря, я была уже рада всему, лишь бы домой. Через пару недель у него появилось предложение по работе в Туркменистане. Я, конечно, не была в восторге. Но его доводы казались логичными, ведь в России случился кризис, со строительством было сложно. Я начала свыкаться с мыслью, что для меня это тоже неплохо. Д. давал мне «сладкую пилюлю», обещая найти мне работу в своей компании, я же знаю несколько языков и диплом у меня европейский.
Как-то Д. рассказал мне, что на собеседовании ему сказали, что отдают предпочтение женатым сотрудникам. Поэтому рады, что у него есть «невеста», как он выразился. Тогда эта фраза меня не насторожила. До того момента конкретных разговоров о свадьбе не было и официальных предложений руки и сердца с его стороны не поступало. Как-то я заводила эту тему, предлагая ему вернуться домой, ко мне на родину, где мы могли бы зарегистрировать отношения и облегчить ему тем самым получение вида на жительство. «Жить есть где, вот и будешь работу искать», но он в тот момент этой идеей не проникся.
Самое интересное началось, когда он, вернувшись как-то с новой работы, заявил мне, что необходимо заключить брак. Как выяснилось позже, тогда еще с ним почему-то не подписали контракт (совпадение?), ему якобы просто делали визу в Туркмению, что занимает месяца полтора. До отъезда на родину оставалось совсем немного. Я решила, что лучше это сделать у нас, чем в Турции, имея уже за плечами негативный опыт развода с иностранцем, выйдя за него замуж в Германии. «Для того, чтобы моя компания могла сделать тебе приглашения для получения визы в Туркменистан, ты должна быть моей женой», объяснял мне Д. И это был, конечно, железный аргумент, с которым не поспоришь.
Параллельно меня мучали сомнения. Я делилась ими с мамой. Но она, к сожалению, под «гипнозом» Д. не могла давать объективную оценку. «Вы же уже давно вместе, надо делать выбор. Вы же не можете сейчас расстаться на время его нового контракта», — говорила она мне. «Он для тебя неплохой вариант», — передавала она мне слова моего отца по поводу Д. Я пыталась поговорить и с Д.: «Как-то не хочется спешить и только из-за визы в Туркменистан так быстро оформлять отношения. У тебя месяц испытательного срока, едь посмотри, может тебе не понравится. Если все нормально, приедешь ко мне на пару дней, и мы распишемся…». Д. был неумолим, как всегда: «Туда-сюда ездить деньги тратить, какая разница когда, если мы все равно вместе. Потом летом приедем в Турцию в отпуск и сделаем здесь свадьбу для родителей». «Мне не кажется, что я женщина, которая сможет сделать тебя счастливой», — говорила ему я. «Не решай это за меня», — отвечал мне он.
Так за несколько дней до отъезда ко мне, мы начали собирать и переводить на русский необходимые для него документы в ЗАГСе. Зашел разговор о смене фамилии. Я была против. Он был обижен моим нежеланием брать его фамилию. «Немецкую, значит, брала, а мою нет?», — крыть было нечем.
Перед отъездом Д. необходимо было поговорить с родителями о его намерении так скоро, причем за границей, зарегистрировать со мной брак. В этот раз он пошел один. Его не было несколько часов. Я была уверена, что родители будут против. Но мне было все равно, я ехала домой. Я словила себя на мысли, что мне надоело прогибаться под его родителей и играть роль совсем не той, кем являюсь.
Д. вернулся и сказал, что разговор был долгим. Я никогда не узнаю правды о том, что в действительности они тогда говорили. Он отказался рассказать мне все. «Пусть это останется только между мной и моими родителями», — сказал мне Д., — «по большей части они говорили хорошее о тебе. Но они переживают за меня.» Также он поведал мне, что сказал родителям, что я, якобы, не в курсе о его планах и что он собирается сделать мне сюрпиз у меня на родине. Очень хорошо мне запомнилась его следующую фразу: «Когда мы будем у тебя, мы позвоним моим родителям, и ты должна будешь сказать им спасибо и что ты их любишь». «За что?», — спросила я. «За то, что тебя приняли в семью», — сказал мне Д. Меня это убило, но я промолчала.
Перед поездкой я хотела заказать какое-то простое светленькое платье для ЗАГСа, чтобы не ходить туда в джинсах. Д. меня отговорил, мотивировав тем, что денег мало, еще лететь, сойдет и так. На мою просьбу взять ему с собой какой-то костюм или хотя бы нарядную рубашку, он ответил следующее: „Накануне вылета будем у родителей ночевать. Если мама залезет ко мне в чемодан и увидит костюм, то обидится, она сразу поймет, что мы точно пойдем ЗАГС, и что у нас там настоящая свадьба организована. А их мы типа не пригласили.“
На родине
В самолете меня всю трясло от стресса. Я плакала от того, что наконец лечу домой. Д. предложил мне взять красного вина. Я удивилась. Обычно он был не в восторге, когда я пью алкоголь. На дне пластикового стаканчика я обнаружила кольцо. „Ты выйдешь за меня?“, — спросил меня Д. „Я подумаю“, ответила я. „Сейчас скажи“, — требовал Д. Я согласилась. Кольцо было симпатичное, серебристое такое, с камешками. „Это Сваровски. Покрыто белым золотом, и бриллианты“, — похвастался мне Д. — „я за него хорошую сумму заплатил“.
В день прилета я договорилась с мамой, как с владелицей квартиры, что мы все втроем поедем в ОВИР, чтобы оформить для Д. временную регистрацию. На время его приезда мама оставила нам свою квартиру и ушла жить к бабушке. На следующий день мы подали документы в ЗАГС, через 5 дней была назначена регистрация.
О предстоящем событии Д. по телефону сообщил своей матери. Она якобы отреагировала спокойно, но попросила отдельно поговорить с отцом. Как я поняла, отец, узнав о случившемся, был в ярости. Такое быстрое решение он совершенно не поддерживал. Тем более, его обидел тот факт, что его не пригласили. Он перестал разговаривать с Д.
На регистрацию я пригласила самых близких. Родителей и бабушек с дедушкой. „Они люди старенькие. Им нужно поприсутствовать“, — считала я. В этот день я надела черные джинсы и белую блузку. Д. был в джинсах и рубашке, которые он уже миллион раз одевал на работу. Мама очень постаралась, купила белые цветы, ведь все считали, что это навсегда. Нас быстро расписали и вручили свидетельство.
Д. был спокоен. А меня до последнего не покидало чувство тревоги. Еще за несколько дней до регистрации подсознательно я хотела, чтобы что-то не получилось, чтобы, например, нам сказали, что дат нет. Но Д. был упрям. Он сказал, что мы полетим вместе в Турцию и распишемся там, если это не получится сделать у меня. Поскольку он 24 часа в сутки находился со мной, я не могла поговорить с близкими по поводу своих сомнений. Когда родители пришли к нам в гости на ужин, мне удалось в другой комнате сказать маме на ушко: „Я так волнуюсь, у меня такой мандраж, как-то я сомневаюсь“. „Все будет нормально, это у тебя из-за неудачного первого брака“, — успокаивала меня мама. В день регистрации Д. сам позвонил своей матери, отец с ним больше не разговаривал.
И так мы расписались, а через день Д. улетел в Стамбул. «Через пару дней из Стамбула меня уже отправят в Туркменистан», — объяснил Д. Поскольку мне после регистрации нужно было менять паспорт на новую фамилию, Д. пришлось разрешить мне остаться на родине.
Вернувшись в Стамбул, Д. рассказал мне позже, что в аэропорту его никто не встретил. Ведь он «обидел» старшего падишаха. А поскольку перед отъездом ко мне на родину Д. отключил газ, воду, свет и пр. в «своей» квартире, планируя пару дней перед отъездом в Туркменистан пожить у родителей, из аэропорта ему пришлось ехать в их дом, несмотря на конфликт. С его слов, отец накричал и оскорбил его. Мать пыталась сгладить ссору. Д. забрал ключи от «своей» квартиры и уехал туда. Там он жил несколько дней без отопления.
Матери он показал на мобильном телефоне пару фото из ЗАГСа. «Ей очень повезло с тобой, сынок. Ей будет очень хорошо», — сказала она Д. про меня. «Дай бог, ваши дети будут похожи на тебя, сынок», — передал мне он. Меня эта фраза просто убила. «Еще одно ведро дерьма на меня вылили», — подумала я.
Через несколько дней Д. вновь оказался в доме своих родителей. С его слов, отец позвонил ему несколько раз и сказал немедленно возвращаться к ним домой. Матери стало плохо в связи с семейным конфликтом, она обиделась на мужа за такое отношение к сыну. Не уверена, что кому-то действительно было плохо, поскольку в театральности этой семейке не отнимать. Чуть что все то падают в обморок, то попадают больницу. Возможно, это был лишь способ добиться желаемого внимания.
Через неделю после отъезда Д. в Стамбул я заметила, что на подаренном им кольце выпал один «бриллиант», а поверхность начала как-то протираться. «Ничего, у меня есть на него 2 года гарантии», — написал мне Д., — «когда будем в Стамбуле, поменяем». Д. сообщил мне о скором отлете в Туркменистан, уже был забронирован билет.
Как обычно, Д. требовал от меня ежедневного смс-отчета о происходящем: «села в автобус», «вышла из автобуса», «пошла гулять с собакой» и т.д. За пару дней до отъезда он, несмотря на мое идеальное с моей точки зрения поведение, нашел причину поругаться. «Мне через день улетать, а ты даже не звонишь», — высказал мне он. «Но мы ведь постоянно переписываемся», — стала оправдываться я, — «ты в курсе всего, что происходит, нового ничего нет. Хочешь, можешь ведь сам позвонить. И вообще, ты же у родителей, у вас последние совместные деньки, чего я буду мешать?» После этого, он обиделся и пропал. В день его отлета я решила не быть свиньей, переступить через гордость и пожелать человеку счастливого полета. Нашла в интернете короткое стихотворение и фото в тему. В ответ, вместо благодарности, получила весьма холодную реакцию и кучу упреков. Мне было обидно. Прошло пару дней, он рассказал, что заселился в общежитии.
Подавая документы на смену паспорта, я указала новую фамилию с учетом ее правописания на турецком. Через несколько дней выяснилось, что фамилию не могут напечатать так, как я хотела бы. Поэтому мне необходимо заполнить форму еще раз. Вместо положенных двух недель, смена паспорта заняла 3 недели. Из-за этого у нас произошел очередной конфликт с Д. Меня обвинили во всех смертных грехах, и в том, что я «нифига не делаю». Он бросил трубку и не поднимал ее, когда я перезванивала. Так прошла неделя. Вообще у меня сложилось впечатление, что Д. после регистрации брака стал провоцировать со мной конфликты, находя глупые поводы для обид.
А была ли любовь
Дома я планировала лечь на небольшую операцию, о чем Д. было известно. В период ссоры я сходила к врачу, тот сообщил мне о необходимости операции. Она была назначена через несколько дней. Я бегала сдавала необходимые анализы, чтобы лечь в больницу. На следующий день после посещения врача у Д. был День рождения. Я опять таки не хотела быть свиньей и сделала имениннику музыкальное видео из наших совместных фото. В ответ получила холодное «спасибо». В полдень решила перезвонить и поздравить лично. Он не ответил и не перезвонил. Через 4 дня я легла в больницу. Я ждала его звонка. Мама видела, как я переживала. Я не понимала, я же только вышла замуж, как можно было объяснить такое жестокое отношение.
В день операции я сделала фото себя на койке и капельницей в руке и послала маме. Сутки мне нельзя было двигаться. Он начал мне звонить. Я не брала. Я была в шоке от его поведения. Человек, который обещал мне всю жизнь быть рядом и поддерживать, оказался тем, кого в последнюю очередь интересовало где и как я. Позже выяснилось, что моя мама без комментариев переслала ему мои фото в больнице дабы пробудить в человеке чувство совести. Вот он и начал бомбить. Я лежала и плакала. Медсестры не могли понять в чем дело. Думали, я плачу от боли после операции. Мне было стыдно говорить правду. Я поняла, кто есть кто в моей жизни, кто мне по-настоящему близок. Вечером пришла мама и кормила меня с ложечки йогуртом. За это время мне даже позвонили мои подруги, с которыми я долго не общались. Казалось бы, чужие люди, интересуясь моей жизнью, знали о том, что я в больнице. А «муж» нет.
На следующий день я все таки взяла трубку. Он спросил, как дела и почему я ему не сказала. «Надо было поднимать трубку и перезванивать, тогда бы знал», — ответила я. И опять начались упреки в мой адрес: «Ты должна была сказать». Я высказала ему, что даже чужие люди больше участвуют в моей жизни, чем он. «Ты хорошая, я плохой, как всегда», написал мне он, «зачем тогда ты со мной? Тогда подавай на развод!». Это было его первое требование развода. Со дня регистрации брака прошел всего лишь месяц….
«Я хочу жениться один раз и на всю жизнь», вспоминала я ранние слова Д., которые совершенно расходились с его поведением.
Конфликт я замяла. «Если бы я знал, я бы сразу прилетел к тебе», — сказал мне Д. Я сделала вид, что поверила. «Мне нужна была лишь моральная поддержка», — пыталась я достучаться до Д. «Я очень на тебя обиделся в прошлый раз, поэтому и не звонил», — оправдывался Д. Извинений в мой адрес так и не поступило, не думаю, он что-то понял.
Меня выписали и мне необходим был покой. «Рана будет заживать 2-3 недели», — сказал мне врач. Через пару дней, придя более или менее в себя, я решила заняться еще одним делом, которое необходимо было решить дома — пропиской в квартиру мамы, ведь новый паспорт был уже у меня на руках. Д. давно знал об этой необходимости. В ЖЭСе выяснилось, что для подачи документов нужно оплатить госпошлину. Так все документы были у нас на руках. Я написала Д., что ходила в ЖЭС, а завтра планирую заплатить и с квитанцией подать все документы на прописку. «А раньше вы не могли это узнать? У вас же ЖЭС во дворе! Чем ты занималась?», — написал мне Д. «Я же меняла паспорт и лежала в больнице, у тебя есть совесть?», — ответила я. «Что хочешь, то и делай! Чего ты мне тогда пишешь, если ты такая умная и все знаешь?», — писал злобно Д., «Ты думаешь, после росписи на меня ошейник одела? Ошибаешься!». «Пиши согласие и снимут тебе твой ошейник в ЗАГСе за пару дней», — ответила я ему. «Иди завтра в суд и подавай на развод, надоела уже!», «Иди от меня подальше», — вновь писал мне он. «Если ты этим не будешь заниматься, я займусь, не бойся, я соглашусь» и т.д., — продолжал он. «Хорошо. Я поняла», — написала я в ответ.
Это было последней каплей для меня. «И это любовь?», спросила я маму. Ответ был очевиден. Шли дни, я не звонила, он тоже. Да я и не ждала больше. Я уже приняла решение. Сколько можно было еще позволять ему вытирать об меня ноги?
Признание брака недействительным
Я начала проводить в интернете исследование, ищя нужную информации о возможности признания брака недействительным. „Отсутствие намерений создать семью“, „отдельное проживание“, „раздельное ведение хозяйства“, „незнание общих фактов о жизни супруга“, прочитала я на юридических форумах. „Именно так он себя и ведет“, — подумала я. Через неделю я подала исковое заявление, составленное адвокатом, в суд. В качестве вещественных доказательств — его смс с требованием развода. „Шансы достаточно хорошие“, сказал мне адвокат.
„Но зачем ему это было надо?“, — спрашивала себя я. „Получение прописки, ПМЖ, гражданства“, читала я примеры исков в интернете. „Не то“, думала я. А потом меня осенило, я вспомнила его фразу „Компания отдает предпочтение женатым сотрудникам“. И все начало сходиться. Почему он не сделал мне предложение раньше? Ведь я 6 месяцев жила с ним в Турции. Почему он, турок, делая мне предложение, подарил мне не золотое кольцо, как у них это принято, а бижутерию? „Наши кольца в Турции еще не готовы“, — вспоминала я. „Брехня“, — объясняла мне мама, — „ты для него была удобным и дешевым вариантом. Ему так было удобно. Даже кольцо дешевое купил и врал, что потратился. Стыд! И ты еще сомневаешься и оправдываешь его? От этого говна нужно как можно быстрей избавляться. Слава богу, так сложились обстоятельства, и он проявил себя сейчас.“, говорила мама, „Слава богу, ты никуда не поехала“.
На следующий день после подачи заявления в суд, Д. позвонил мне и как ни в чем не бывало сказал: „Знаешь, я тут уже 3 недели не могу снять квартиру, мне здесь плохо, я не хочу здесь работать, поэтому завтра я прилетаю к тебе.“ „Ты неделю не звонишь после требований развода и говоришь, что приедешь? Вчера я подала иск на признание брака недействительным. Ты же просил меня пойти в суд“, — ответила ему я холодно.
„Как? Извини меня, прости, я не хотел, я не это имел ввиду“, — начал оправдываться Д., — „я не звонил, потому что у меня не было денег, а смс я не хотел писать, хотел лично поговорить“. „Я решение приняла, уже поздно, с меня хватит“, сказала я и положила трубку. С того момента Д. поменял поведение, он рыдал в трубку, молил о прощении, терроризировал звонками мою маму. „Я дурак, я дебил, я больше так не буду, я тебя люблю, я без тебя умру“, стояло в его бесконечных ежедневных смс.
„Человек не поменяется“, говорила себе я, „надо рвать по живому“. Его интересуют лишь собственные проблемы и мнение его семьи. На меня ему всегда было плевать.
„Я увольняюсь и лечу к тебе“, — писал Д. Проблемы на работе он уже отвергал и мотивировал приезд исключительно тоской по мне. На следующий день он писал, что уволился и переехал в гостиницу. Еще через день написал, что его до сих не уволили, и он ждет. Мне уже было все равно, я устала от его бесконечного вранья. Не знаю, как будут развиваться события дальше. Сейчас я жду назначения судебного заседания. Думаю, когда Д. наконец поймет , что все действительно кончено, я много о себе интересного узнаю. Начнет поливать меня говном. Если иск я не выиграю, придется подавать на развод. Самое главное, чтобы поскорей забыть об этом человеке.
Заключение
Я прекрасно понимаю, что сама, из-за собственной глупости и наивности, виновата в случившемся. Нужно было с самого начала не игнорировать «звоночки», а еще лучше – не связываться с человеком другой ментальности.
Вывод из моего опыта: я никогда не смогла бы жить по законам данного народа. И какими бы либеральными они бы себя не позиционировали, гены пальцем не размажешь. За время наших отношений, человек ломал меня, пытаясь задушить любое проявление индивидуальности и вселяя в меня чувство собственной вины. Их жизнь — это жизнь интересами и мнением их «клана». Я всегда чувствовала себя чужой там. Такого чувства у меня не было даже в Германии.
Как выяснилось позже, до меня Д. привозил в дом родителей 4 украинских девушек. Ни с одной у него отношений не сложилось. Даже отношения с турчанками заканчивались фиаско. Думаю, родители «закрывали глаза» на интрижки сына с иностранками для собирания им необходимого в браке с турчанкой опыта, не более того. Может у самого Д. и другое мнение по этому поводу, но ему не дадут принимать самостоятельных решений, как бы он об этом не мечтал. Таковы правила игры.
Зачем ему было жениться? Врал ли он? И если да, то намеренно или нет? — на этот вопрос я, пожалуй, никогда не получу ответа. Таков он, турок, врет так, что конкретно никогда не попадается. Просто факты совсем не в его пользу.
Турковед
Знаток Турции
Влюбленный в Турцию
а чем вы там занимаетесь если не секрет?
