Татьяна Щербакова: О гендерном неравенстве, домашнем насилии и борьбе за права женщин в современной Турции
Мечеть для женщин
Я направляюсь в самую современную и необычную мечеть города «Шакирин», расположенную в азиатской части Стамбула в старинном районе Ускюдар. Наконец, мы на месте, я покрываю голову, снимаю обувь на входе — все, как при посещении любой другой мечети. Но внутри «Шакирин» совсем не похожа на традиционные мусульманские сооружения.
В обычной турецкой мечети два зала — по всем канонам мужчины и женщины молятся отдельно. Центральное и самое красивое пространство, как правило, отдается мужчинам. Эта «несправедливость» нередко бросается в глаза иностранным туристам. В «Шакирин» же мужчины и женщины общаются с богом в одном и том же помещении, только на разных уровнях — женская часть зала устроена на широких резных балконах. Таким образом, убранством мечети могут одинаково насладится оба пола.
«Шакирин» построили всего пять лет назад, но по красоте она едва ли уступает знаменитым Голубой Мечети и Айя-Софье. А еще «Шакирин» называют современной и даже революционной, и не только из-за необычного дизайна. Дело в том, что мечеть спроектировала женщина — турецкий дизайнер Зейнет Фадыллыоглу. А ведь представители прекрасного пола никогда раньше не допускались к строительству мусульманских сооружений. В одном из интервью Зейнет рассказала, что проектируя «Шакирин», она не переставая думала о женщинах. Сегодня же эту мечеть считают символом «прав турецких женщин» и вообще — современной, прогрессивной Турции. Впрочем, едва ли все турчанки согласятся с таким оптимистичным взглядом на ситуацию с их правами.
«О каком равенстве идет речь?» — с раздражением бросает мне 34-летняя брюнетка Ферай с короткими, чуть волнистыми волосами. Внимательно слушаю ее историю и понимаю, что причин злиться у девушки предостаточно. Когда Ферай было 20 лет, врач обнаружил у нее небольшие проблемы с женским здоровьем и прописал гормональные таблетки, которые используются также как противозачаточное средство. Однако мать Ферай, услышав о лекарстве, строго-настрого запретила дочери принимать его. Ведь кто-нибудь мог случайно увидеть эти таблетки и подумать, что Ферай — девушка легкого поведения. «Она имела в виду, что люди могут решить, что я уже не девственница, конечно. Но для Турции между этими понятиями нет никакой разницы», — печально продолжила девушка, которая из-за опасений матери о семейном имидже теперь лечит куда более серьезную форму старой болезни.
Ферай не без боли признается — детей у нее уже может и не быть. «К сожалению, большой вред любой турецкой девушке наносится уже в семье. То, что творится в головах многих людей, — это же просто мрак какой-то! Девушка должна хранить невинность до свадьбы, девушка не может ходить на дискотеки, девушке не нужно образование, девушке нельзя приглашать мужчин-друзей к себе домой… Нарушение последнего правила даже опасно: если соседи посчитают твою «чистоту» сомнительной из-за того, что ты всего-то раз пригласила мужчину-коллегу на чай, то можно столкнуться с грязными предложениями и даже реальными нападениями», — рассказывает Ферай.
Профессор Мельтем Муфтулер Бач солидарна с девушкой. «Турецкие женщины ничего не добились за последние десятилетия, — говорит она, — и ситуация будет только ухудшаться». Ее прогноз совсем неутешительный. «Насилия в семье стало больше, а детских браков, которые, по-моему, иначе как педофилией не назовешь, — тоже. Работает только четверть турецких женщин. А в некоторых восточных регионах — девушкам не позволяют даже окончить школу!» — восклицает она и признается: «Надеюсь, моя дочь не будет жить в Турции».
В таком положении дел Мельтем винит религию и государство. «Яркий религиозный консерватизм никогда не шел на пользу женщинам. Религию у нас в стране используют как оправдание гендерному неравенству. Правда, справедливости ради, надо сказать, что это происходит не только в исламе. Католики те еще женоненавистники», — считает она.
Вообще, турецкое правительство часто подвергается нападкам иностранных журналистов, которые обвиняют чиновников в отсутствии толерантности. В ноябре, например, президент отличился, в открытую заявив, что мужчины и женщины не равны. К тому же, эти слова прозвучали на феминистском форуме и сразу вызвали шквал гнева у борцов за права женщин. «Наша религия определяет позицию женщины: прежде всего, она мать, — добавил тогда Эрдоган. — Кто-то может это понять, а кто-то нет. Объяснить же это феминисткам не получится — они не принимают сам концепт материнства».
Случалось, что из уст официальных лиц вырывались реплики и похлеще. Например, когда вице-премьер Бюлент Арынч ненароком заявил, что приличным женщинам не пристало смеяться на людях. «Если она будет целомудренной, то и он будет таким же. Она не будет смеяться на публике. Она не будет соблазняюще себя вести, станет защищать своё целомудрие», — сказал Арынч и мечтательно спросил в пустоту: «Где те девушки, что краснеют, отводят в сторону взгляд и опускают свои головы в смущении, когда на них обращаешь взор?» Princesssssssss - уже 9 лет.
Я - Наташа. Я не хочу работать. Я хочу в Турцию - 8 лет.
Самый простой способ превратить друга во врага - дать совет, который он не хочет слышать - 5 лет.
Я иду по центральной улице Истякляль — той самой, по которой курсирует знаменитый красный трамвайчик. На нем целыми гроздями висят чумазые уличные мальчишки и несколько смелых туристов, запрыгнувших на нижнюю ступеньку в поисках удачного кадра. С обеих сторон разбросаны передвижные лотки — торговцы готовы предложить вам жареные каштаны, кукурузу, стаканчик гранатового сока и мидии, фаршированные рисом. Хозяин одного из таких лотков пристально смотрит на мою белобрысую шевелюру и кричит мне на чистом русском: «Попробуйте каштанов, девушка! Ну, куда вы убегаете, я же вижу, что вы наша!»
Тем временем я сворачиваю в узкий незаметный переулочек, в котором маячит вывеска «Улусал — телевидение». Оппозиционный канал, который функционирует в основном за счет волонтерской журналистской работы, принимает меня вполне радушно. Усатый охранник сначала по-турецки, а потом жестами любезно объясняет куда идти, в самой редакции все уже наслышаны о моем визите и с удовольствием проводят к Назли Тектас, которая и пригласила меня в это пристанище улыбчивых антикапиталистов.
Высокая длинноволосая красавица Назли — одна из немногих в Турции спортивных комментаторов женского пола. В баскетболе она и вовсе такая одна. Назли пришла в журналистику после профессионального спорта и уже больше десяти лет работает на различные СМИ. Сотрудничеством с каналом «Улусал» она гордится, а вот государство, по ее словам, от деятельности канала не в восторге. «Наши новости настоящие и важные, а правительству не нравится, что мы освещаем, например, коррупционные скандалы. Конечно, ведь они не обходятся без их участия!— Назли говорит быстро и сбивчиво и иногда, кажется, даже задыхается от возмущения. — Им бы только качать деньги из наших сокровищниц и вырезать леса!»
По мнению журналистки, очень многим людям в Турции приходится несладко, и женщины, конечно, не исключение. «Государство хочет, чтобы жены прислуживали, во всем подчинялись своему мужу, — тяжело вздыхает Назли. — Я тебе так скажу: если правительство не сменится, они не успокоятся, пока не введут раздельное обучение для мальчиков и девочек и не заставят всех поголовно носить хиджаб!» Princesssssssss - уже 9 лет.
Я - Наташа. Я не хочу работать. Я хочу в Турцию - 8 лет.
Самый простой способ превратить друга во врага - дать совет, который он не хочет слышать - 5 лет.
С этой унылой картинкой перед глазами я покидаю стены редакции. На улице внимательно поглядываю на окружающих женщин — уж не начало ли коварное турецкое правительство претворять в жизнь опасения Назли? Поводов для беспокойства не нахожу — Истякляль бурлит, мимо меня стремительно проплывают сотни девушек с ничем не прикрытыми головами. Впрочем, место для наблюдения я выбрала не совсем удачное — в центральном районе Бейоглу религиозные турчанки теряются в толпе либеральных туристов. А вот в том же Ускюдаре, в азиатской части города, или в европейском районе Фатих женщин в хиджабе полным-полно. Станет ли их со временем больше, как прогнозирует Назли?
«Это просто глупости какие-то!» — так реагирует моя знакомая феминистка Салиха на опасения Назли. «Если так случится, я первая выйду на площадь, чтобы протестовать», — уверенно добавляет она. Весу словам моей собеседницы придает атласный фиолетовый платок на голове у девушки. Салиха строго придерживается всех норм ислама, но это не мешает ей заниматься борьбой за женские права, уверяет она. «Моих религиозных друзей шокирует то, что я называю себя феминисткой. Отец тоже волнуется, он уже проводил со мной пару серьезных разговоров на эту тему. Но я всех успокоила, объяснила, что не делаю ничего такого, что запрещает моя религия», — объясняет Салиха. Девушка надела хиджаб в 14 лет, хотя родители были против. Они ругали ее, убеждали повременить с таким серьезным решением. И хотя детям до 18 лет покрывать голову совсем не обязательно, Салиха была неумолима. «У меня была взрослая подружка, которая во всем была для меня пример. Она уже носила хиджаб, и мне тоже не терпелось. Я была обычным подростком, хоть и влюбленным в ислам», — пояснила она.
Что же не устраивает эту молодую девушку? Прежде всего, говорит Салиха, ее задевает несправедливое отношение мужчин к своим неработающим женам, которые сутки напролет должны посвящать домашним делам. В ответ же они обычно получают лишь неблагодарные реплики типа: «Ты же все равно целый день дома, чего тебе еще делать!». «Моей бабушке приходилось это терпеть, но мама уже посвободнее. Если не хочет готовить, может сказать об этом напрямую и тогда мы идем в ресторан», — рассказывает Салиха об успехах своей семьи. Тревожат девушку и частые детские браки, а также нежелание жителей восточной части страны образовывать своих чад. Но Салиха уверена, что правильное воспитание — ключ к решению всех проблем.
Осторожно спрашиваю о других турецких реалиях, которые кажутся мне несправедливыми. Что, например, насчет неодобрительного отношения общества к разведенным? Салиха притупляет взгляд и неуверенно начинает: «Возможно, люди должны понять, что разведенные женщины не обязательно делают плохие вещи. Но в любом случае развод — это плохо для женщины, это значит стать слабой, открытой к оскорблениям, потерять шанс хорошо воспитать своих детей. Девушки должны идти на это только в самом крайнем случае. Разведенная женщина — легкая нажива, с ней можно играть, она уже не девственница и у нее никого нет, чтобы заступиться».
Видимо, и шансов на повторный брак у таких женщин не много, срывается у меня с языка. «Разве что брак с таким же разведенным мужчиной, — подтверждает мою догадку Салиха. — Если мужчина ни разу не был женат и хочет расписаться с разведенной женщиной, о нем плохо подумают. Например, что он просто хочет воспользоваться ей».
Краски сгущаются, но я продолжаю свой осторожный расспрос. А как насчет насилия в семье? Статистика шестилетней давности утверждает, что 40 процентов турецких женщин страдают от насилия.
Салиха задумывается на несколько минут и отводит глаза в окно, где снова начинается дождь и прохожие спешат открыть цветные и прозрачные зонты. Наконец она нерешительно делится тем, о чем думала все это время. «Мои родители часто спорят о пустяках, и я знаю, что один раз отец ударил маму. Он ударил ее за то, что она сказала «Ну какой из тебя мужчина?» Это большое унижение для кого угодно. Конечно, мама уже все простила, он ведь тысячу раз извинялся. Такое иногда случается, что поделать», — она пожимает плечами. В это время в кафе вваливается шумная иностранная компания, и мы ненадолго отвлекаемся от разговора. «Еще я слышала, что иногда мужчины запирают своих жен, — Салиха первой возвращается к неудобному вопросу. — Но это случается, если женщина изменила своему супругу. Тогда он может закрыть ее в доме, чтобы она подумала о своем поведении, раскаялась». Princesssssssss - уже 9 лет.
Я - Наташа. Я не хочу работать. Я хочу в Турцию - 8 лет.
Самый простой способ превратить друга во врага - дать совет, который он не хочет слышать - 5 лет.
Гульгюн Фейман почти три десятка лет читала новости на центральных каналах. Этой эффектной женщине сейчас около 60 лет, но яркий макияж, модная одежда и широкая улыбка заставляет меня усомниться в этой цифре. Хотя Гульгюн и не может припомнить ни одного случая гендерного притеснения случившегося конкретно с ней, она все-таки считает, что правительство Эрдогана неуважительно относится к турецким женщинам, и это нельзя так оставлять. «Нужно сохранять достоинство, никогда не останавливаться в борьбе за свои права. Когда государство лезет к нам в постель со своим контролем рождаемости — нужно дать отпор. Мы свободные женщины — женщины Ататюрка. Нельзя отказываться от того хорошего, что мы когда-то имели», — гордо и невозмутимо заявила она.
Имя основателя турецкого государства Мустафы Кемаля Ататюрка в Стамбуле у всех на слуху. Впервые сталкиваешься с ним уже по прилету — первый городской аэропорт назван как раз в его честь. А второй — носит имя Сабины Гокчен, его приемной дочери. Она стала первой в Турции женщиной-летчиком.
Впрочем, воспитание выдающейся дочери, которая наравне с мужчинами рассекала высокое небо, — это всего лишь капля в море тех дел, что Ататюрк посвятил турецкому прекрасному полу. При его правлении женщины получили право голосовать и быть избранными, стали заканчивать университеты и свободно, вместе с мужчинами пользоваться городским транспортом. Ататюрк утверждал, что ислам никогда не требовал, чтобы женщины стояли ниже, чем мужчины. Еще он весьма активно критиковал традицию ношения чадры: «Обычай закрывать лицо женщинам делает нашу нацию посмешищем», — говорил он.
«При Ататюрке жизнь была лучше», — убеждена наша турецкая красавица-спортсменка Назли, мечтающая о скорейшей смене власти. А вот смышленой студентке Салихе правительство Эрдогана симпатично: «Я не чувствую себя притесненной, могу ходить, куда хочу, делать, что хочу. А главное — мне вернули мое право приходить университет в хиджабе».
Ясно одно — даже самые преданные поклонницы Эрдогана замечают изъяны в его политике по отношению к правам женщин. Так что турецким феминисткам еще многое предстоит достичь, и делать это придется в условиях «светского» на бумаге, но глубоко религиозного, государства.
Источник: geo.ru
Princesssssssss - уже 9 лет.
Я - Наташа. Я не хочу работать. Я хочу в Турцию - 8 лет.
Самый простой способ превратить друга во врага - дать совет, который он не хочет слышать - 5 лет.
Немецкий католический священник Соломон Швейгер, посетивший Турцию в конце XVI века, писал: «Турки правят миром, а ими правят женщины. Турецкие женщины, как никакие другие, путешествуют и развлекаются».
К словам удивленного немецкого священника следует добавить, что по законам Шариата женщины Османской империи имели право на наследство, на развод, на обладание движимым и недвижимым имуществом, на совершение торговых сделок и многие другие права.
Хотя ислам и разрешает полигамию, но в Османской империи она не была развита.
Османский богослов XVI века Кыналызаде Али-эфенди, написавший трактат «Ахляк-и-аляи», особо отмечал, что в идеале семья должна быть моногамной: «мужчина – это душа в доме; как не бывает одной души у двух тел, так и не может быть у двух домов один мужчина».
Брак мог заключаться как по сватовству между семьями, так и самостоятельно мужчиной и женщиной путем обращения в шариатский суд через своих представителей.
Между женихом и невестой заключался брачный договор, и женщине выплачивался махр, который целиком принадлежал ей.
Женщина должна была быть здоровой, без физических недостатков. За этим зорко следили при выборе невесты. Приветствовались и профессиональные навыки – владение каким-либо ремеслом.
Жены простолюдинов обычно занимались домашним хозяйством и помогали вести семейный бизнес, занимаясь рукоделием и ткачеством, обрабатывать семейные земельные наделы (чифтахане). Если глава семьи умирал, и у него не было сыновей, то надел наследовала дочь. Женщины покидали свои дома по мере надобности. Женщины-соседки часто вместе ходили на рынок, в хаммам или совершали пешие прогулки.
Обычная семья состояла из мужа, жены, детей и прислуги, которая рассматривалась как составная часть семьи. Богатые люди жили целыми семейными кланами, в которые могли входить до 30 человек, в том числе родители мужа, его сестры, наложницы.
В богатых семьях на женщин не возлагались заботы по домашнему хозяйству. Это делала прислуга. Женщины в таких семьях вели более замкнутый образ жизни и на улице появлялись в сопровождении слуг и рабов.
Особым было положение женщин из султанского гарема. В популярной западной литературе он обычно изображается исключительно как место плотских утех султанов, но это не более чем фантазии европейцев, которые о его жизни могли знать лишь по слухам.
На самом деле гарем был местом жизни матерей и жен султанов, его наложниц и тех, кто их воспитывал и обслуживал.
Привлекательных невольниц, прежде чем продать на невольничьем рынке, предлагали в султанский гарем, или какой-нибудь вельможа преподносил султану невольницу в качестве ценного подарка. Так они оказывались во дворце Топкапы.
По отношению к наложницам и рабыням султана гарем был настоящим «институтом благородных девиц», где их обучали турецкому и другим иностранным языкам, грамоте, дворцовому этикету, разного рода рукоделью, пению и танцам. Большое внимание уделялось обучению религии и соблюдению религиозных обрядов.
Особым почетом пользовался месяц Рамазан. Дочь османского султана Абдулхамида II Айша Османоглу по этому поводу писала в своих воспоминаниях: «…Дворцовые покои гарема в Рамазан превращались в мечеть, все проводили время в молитвах».
И хотя считалось, что одна или несколько невольниц из гарема могут стать женой султана или матерью наследника престола, их довольно часто выдавали замуж за высокопоставленных вельмож. Получить в жены воспитанницу гарема было очень почетно. К этому обычно прилагалось богатое приданое.
Султаны не обязательно брали себе жен из наложниц гарема. Например, Баязид II и Осман II взяли себе в жены девушек из знатных османских семейств.
Если же замуж выдавали сестру или дочь султана (конечно же, за высокопоставленных вельмож), то жених должен был построить своей невесте дворец. Так, например, было при женитьбе силяхдара (оруженосца султана) Али-паши на дочери султана Ахмеда III Фатимы.
Традиция подбирать султанским дочерям мужей среди придворных, чтобы тем самым укрепить их преданность правящему султану, сохранилась до самых последних дней империи. Свадьбы султанских дочерей отличались особой пышностью и могли продолжаться неделями.
Так, например, свадьба дочери султана Мехмеда IV Хадидже и султанского мухасиба (казначея) Ибрагим-паши длилась 18 дней. Торжества включали в себя представления артистов и состязания борцов, фейерверки, выступления музыкантов и танцы. Между минаретами мечети Сельмийе натянули проволоку и на ней выступали акробаты.
Сохранился список подарков на многих листах, среди которых столовая утварь и подсвечники из золота и серебра, сотни бриллиантов, а так же ковры, занавеси, парча и прочее.
Некоторые даже утверждали, что эта свадьба своей пышностью превзошла торжественные церемонии обрезания сыновей султана, которые отмечались как события государственной важности.
Мать правящего султана – валиде-султан пользовалась особым почетом и влиянием при дворе. Ее делами заведовал глава белых евнухов (Бабуссааде агалары). У валиде-султан был свой источник дохода с султанских земель в различных частях империи (хассов), называвшийся башмаклык. Иностранные послы, добиваясь успеха своих миссий, дарили матерям султанов дорогие подарки, зная, что они могут «замолвить за них словечко».
Валиде-султан также делали большие денежные вклады в вакфы, располагавшиеся в разных районах империи – прежде всего в Мекке, Медине и Иерусалиме. За вакфами следили Даруссаде агасы (черные евнухи).
Следует отметить, что даже тогда когда османская империя пошла по пути европеизации и были переняты правила дворцового этикета европейцев, женщины из дворца, в отличие от супругов западных монархов, не присутствовали на официальных церемониях. Августейшие супруги посещавших в османскую империю с официальными визитами глав западных государств встречались с матерями и женами султанов отдельно в самом гареме.
Для расширения кругозора вот вам статья о положении арабских женщин в ОАЭ.
Как на самом деле живут женщины в Арабских Эмиратах.
О богатстве арабских шейхов ходят легенды. Их жизнь сравнивают со сказкой. Однако не все жители Объединенных Арабских Эмиратов — шейхи, и, разумеется, кроме сказки есть еще и серые будни.
Восточная культура, конечно, разительно отличается от европейской. Традиции и законы арабского мира порой вызывают не что иное, как шок и замешательство. Сегодня наша редакция попытается разложить по полочкам некоторые особенности восточной культуры.
Многим наверняка интересно узнать, как же живут обычные арабские семьи. Ни для кого не секрет, что у жителей ОАЭ семья стоит на первом месте. Женщина здесь считается хранительницей домашнего очага и, несмотря на популярные заблуждения, уважаема арабскими мужчинами.
Арабская девушка практически никогда не выходит замуж за европейца. За брак с неверным ей могут навсегда закрыть въезд в страну. В противовес женщинам, юноши из ОАЭ довольно часто берут себе в жены европеек. То, что европейская женщина вышла замуж за арабского шейха, вовсе не значит, что она будет жить как у Бога за пазухой. Невеста вряд ли получит гражданство, а если брак не заладится, у нее, скорее всего, отберут детей.
Решение о вступлении в брак, как правило, принимает семья жениха. Правда, если девушка наотрез отказывается соглашаться на предложение, ее никто не будет заставлять идти на этот шаг.
Свадьба
Сегодня далеко не каждый араб может позволить себе многоженство, поскольку на содержание гарема требуются большие средства. Поэтому традиционная семья из мужа и гарема жен всё-таки привилегия шейхов и состоятельных людей.
Для арабских стран свадебный договор является главным условием вступления в брак. Вместо невесты контракт подписывают два ее родственника. Само же свадебное торжество по закону должно состояться в течение года после подписания контракта.
Интересно знать, что видеться со своей возлюбленной жених имеет право только в присутствии ее родных. За невесту семья жениха выплачивает калым — выкуп, который получают родители или родственники невесты. Сумма выкупа порой может достигать сотен тысяч долларов, поэтому более выгодно рожать девочек.
Арабская свадьба — мероприятие поистине грандиозное: стол ломится от угощений, а гости веселятся до упаду! Хозяева всеми силами пытаются продемонстрировать свое гостеприимство и щедрость.
Семейный уклад
Всем известно, что в любой арабской семье женщина должна слушаться своего мужа, однако мало кто знает, что во многих случаях жена принимает важные решения практически наравне с мужем. Арабские семьи, живущие за пределами мусульманского мира, вообще редко придерживаются вековых традиций.
Вообще, арабские красавицы могут позволить себе надеть всё что угодно: и мини-юбку, и даже короткие шорты, напоминающие белье. Главное, чтобы сверху она надела черную накидку до пят, а лицо закрыла черным платком. Арабка в джинсах и тунике — довольно частое явление. Но вот кого редко встретишь, так это женщину с непокрытой головой.
Арабские женщины питают особую страсть к золоту, поэтому мужчины вместо цветов дарят им драгоценные украшения.
Считается, что муж-многоженец должен одинаково относиться ко всем своим женам. В семье устанавливается четкий график посещений. Новой жене муж строит отдельную виллу (не дешевле, но и не дороже, чем у предыдущей жены). Деньги между женами распределяются в равной пропорции.
Кстати говоря, эмиратские женщины зачастую получают образование в лучших высших учебных заведениях мира, однако образованные женщины до сих пор здесь мало востребованы. Поэтому многие девушки, получив образование в Европе, решают там и остаться, чтобы построить карьеру.
В арабской семье очень ценится взаимоподдержка. Если, например, женщина овдовела, брат мужа сочтет своим долгом на ней жениться.
Женщина в ОАЭ может подать на развод в двух случаях: в случае измены мужа и если муж недостаточно обеспечивает ее.
Все эти факты развенчивают миф о том, что в Арабских Эмиратах женщины живут как в тюрьме. Princesssssssss - уже 9 лет.
Я - Наташа. Я не хочу работать. Я хочу в Турцию - 8 лет.
Самый простой способ превратить друга во врага - дать совет, который он не хочет слышать - 5 лет.
Турковед
Турецкий авторитет
